Вы когда-нибудь видели, что за драма разыгрывается в ринге вокруг хромающей собаки? Глубокомысленно разглядывает рентгенограмму эксперт, его самого – с откровенной неприязнью – владелец собаки, с торжеством и надеждой переводит взгляд с одного на другого руководитель разведения... Разумеется, все они меньше всего в этот момент думают о самой собаке, которую надо было просто лечить – хромота часто есть следствие боли.
А сколько их сидит по домам, никогда не вставая на задние ноги, бывших многообещавших «от призеров с отличной родословной»? Конечно, сейчас продать щенков трудно – рынок практически насыщен, но м.б. лучше было бы предупредить о линейной наследственной особенности? Ведь тогда можно было бы вовремя что-то предпринять... И тем более – по моим наблюдениям, крупные пометы и вообще недостаток питания, плохое содержание и недостаточный уход провоцируют развитие любых линейных аномалий, в т.ч. наследственных болезней суставов.
К хромоте могут приводить несколько различных заболеваний суставов с очевидной наследственной обусловленностью. Собаководы говорят обычно только о дисплазии, м.б. потому что именно эта болезнь относительно легко диагностируется по рентгенограмме или возможно по той примитивной чисто человеческой причине, что врага проще бить в лицо, т.е. по названию. Кроме того, у человека с его значительной нагрузкой на каждую ногу, дисплазия приводит к врожденному вывиху и поэтому об этом люди часто говорят. Для проявления вывиха при дисплазии у собак нагрузка на ноги достаточная лишь у крупных и тяжелых пород. Нарушение походки может вызвать укус насекомого перед рингом, порез, последствия инфекционного заболевания (собака м.б. источником инфекции!), посттравматический радикулит, – или просто нежелание собаки идти по рингу, отсутствие у нее выставочного настроения. Хромота иногда возникает в период интенсивного «подросткового» роста, особенно при распространенных теперь ауткроссах – как мягкое выражение одного из эффектов гибридного дизгенеза (несоответствия генетических программ родителей).

Разумеется, больная собака, в частности с неправильной походкой, не может и не должна оцениваться экспертом в ринге.
Так зачем заставлять эксперта ставить диагноз и требовать от владельца приносить справки от ветеринарного врача? И почему надо, задерживая ринг, копаться в собаке, пока признаки хромоты не видны, даже если она принадлежит к неблагополучной линии? Пусть каждый решает свои проблемы сам и строго в своей роли: эксперт оценивает красоту собаки не домысливая лишнего и строго то что видит перед собой в ринге, руководитель разведения определяет ее племенную пригодность и степень риска для будущих детей используя проявления линейных аномалий для выбраковки и генетической стабилизации линии, а заводчик – лечит своих детей руками владельца, потому как – за что его наказали, если было известно, что риск велик? Бороться только с одной аномалией тоже достаточно рискованно – собака не состоит из одних костей или суставов.
Однако лечить каждую конкретную собаку надо обязательно, не успокаиваясь, если хромота «не подтверждается» рентгеновским обследованием. Лечить надо обязательно, даже если владелец потерял надежду на выставочные успехи, но если удается вылечить – почему нет? Разведенцы шарахаются от резких проявлений генетического шума типа аномалий суставов или пятен, хотя это как раз удобно для стабилизации и в так шумящей линии м.б. легче получить красивых конкурентных собак. Только работать надо, не пряча концы в воду постоянными ауткроссами и не выдирая с корнем всю линию или все семейство из разведения – они все равно не исчезнут, просто будет больше повода для подложных родословных. А свободных от генетического шума линий не бывает, только с ним труднее справиться, например при линейном крипторхизме, и практически невозможно – с аномалиями психики и разнородностью пометов, приходится возвращаться к ауткроссу и начинать сначала.
Неблагодарная задача – доказывать владельцу, что его собака бракованная. Разумеется, почти каждый дефект имеет в той или иной степени наследственную обусловленность. Но ведь многие владельцы, получив на выставке как они почти справедливо полагают, обструкцию и потеряв надежду на плановое разведение – плюют на свою собаку и ее болячки. Хорошо, если из дома не выгоняют.
Поэтому в кинологической литературе лучше описывать болезни не по диагнозам, а по проявлениям – неспециалистам в ветеринарии легче ориентироваться в своих возможностях и обязанностях. Тем более, что именно дисплазия, на которую столь неоправданно часто ссылаются, встречается скорее у тяжелых собак крупных пород. У мелких пуделей мне пока вообще не попадалось.

СНОВА – БЕШЕНСТВО?

— «Московский комсомолец предсказывает эпидемию страшной болезни (опубликовано в газете «Птичий рынок» № 10, 1993г.) До 87-го года о бешенстве мы знали исключительно по учебникам, в которых страшные истории из темного прошлого перечеркивались фразой: «в Москве проще встретить бешеного человека, чем бешеную собаку».
В 87-м году нам закрыли все осенние выставки, потому что по слухам – а другого источника информации не было – в лечебнице умер коккер-спаниэль с посмертным диагнозом «бешенство».
В истории отечественного собаководства случился очередной переломный момент, когда городская ветеринарная служба от полного неприятия непродуктивных животных перешла к наступлению на кошельки «богатеньких» владельцев.
Однако на короткое время появилось нечто вроде профессиональной конкуренции, и удерживал свою частную практику ветеринар, который дорожил своей репутацией, – меньше стало откровенного надувательства с повторным использованием упаковки вакцин под дистиллированную воду и, главное, началось упорядочение безумного вакцинирования против бешенства, в т.ч. производство отечественных безопасных вакцин, от которых собаки не умирали.
Теперь беспредел возвращается, и даже известный всей собачьей части города ветеринар, совершенно не сомневаясь в своей репутации, может вколоть не очень здоровому щенку вакцину.
А что творится на выставках! Конечно, на рингах Крафта немыслимо появление крипторха, не говоря уже о слезящихся глазах. Эксперту не надо отвлекаться на постороннее. У нас же приходится мыть руки после каждой собаки, потому что на одном ринге можно увидеть клиническое проявление всех собачьих болезней – от питомникового кашля (аденовироз) до остроконечной кондиломы на языке, не говоря о «просто» отвратительно зеленой капле на гордом конце кобеля...
Естественно, что клубы пытаются обойтись без «вет.обслуживания» (все тот же вет.оброк – ничего не меняется), ветеринары каждый week-end обходят дозором окрестности – где гуще лают, исключительно в целях пополнения кармана на белом халате.
С точки зрения эпидемиологии опасность бешенства в настоящее время не больше, чем в предыдущие годы. Что на самом деле произошло в 87-м г. – мне бы хотелось узнать. Почти достоверно о современном бешенстве известно то, что единичные случаи есть, но «бешеное» бешенство (одно из четырех клинических проявлений) – ушло в прошлое.
Откуда в «МК» ожидают эпидемии – м.б. коллеги поделятся источником информации?

ПОСЛЕДНИЙ ПРИЮТ «Я – ДВОРНИК» (опубликовано в газете «Птичий рынок» № 10, 1993г.)

Похоронил я ее в пустом контейнере после отъезда мусоровоза. Кучи и мешки остались – все, что не в контейнере, водитель не убирает. Окоченевшее тело загудело о железо для отходов. Сколько бы колоколов ни бередило душу в моей судьбе – каждый звучал впервые услышанным набатом. Она лежала тихо на моем щербатом тротуаре, который опять надо скрести разваливающейся лопатой. Не выдерживает инструмент, если асфальт старый. Метлы хватает на два раза, лопаты – на ползимы. Она лежала в естественной позе, как уснула, и рядом явно заботливая рука положила косточку с остатками мяса на аккуратной картонке. Все это я выбросил вместе с ее телом. Она лежала, отвернувшись от прохожих к облупленной стене, с которой вечно сыплется штукатурка и надо относить этот мусор, пока не видит дворник жилого дома, в тот же контейнер, потому что у меня нет своего контейнера. Она лежала, и не было видно смерти, кроме дико-сизой лужицы на щербатом асфальте, вытекшей в последний миг из угла рта. Она спокойно лежала, как будто нет места удобней, – некрупная, изящная, сплошь черная собачка без породы. И я похоронил ее буднично и скучно в мусорном баке, бросив свой участок с налипшим льдом, который мне сбросили с крыши, и кучами мусора, которые «забыли» ремонтники. Я – дворник, и я не знаю, кто должен убирать строительный мусор в городе и чем снимать лед, если чердак не утеплен и с крыши постоянно течет, если за инструмент надо платить самому, а соль, за которую нас вечно и справедливо ругают, купить теперь невозможно. И тем более мне неведомо, кто должен заниматься брошенными и умирающими животными на улице, если не выполняют свои обязанности те, кто должен помогать умирающим на улице людям. Кто должен убирать трупы и как определить, чем они заражены? И надо ли сейчас людям знать – откуда исходит опасность инфекционных или умственных эпидемий. Я не верю, что люди в стране стали хуже. Мне почти полтинник, и я отчетливо помню – я застал это время, как ненавидели детей и сколько унижений испытывали наши родители в детских садах и поликлиниках, да и просто на службе. Это время ушло и не вернется никогда. Значительно позже, но так же безвозвратно, ушла и ненависть к собакам – когда право на существование обретали лишь трудяги служебные для непримиримой борьбы с «врагом» или для истребления естественного генофонда посредством искусственного.

Все равно меня никто не послушает, поэтому, думаю, мое убеждение (живое существо с интеллектом не может быть использовано в качестве инструмента, в т.ч. как оружие) не несет опасности для апологетов охотничьего искусства или служебного собаководства. Человек, по моим наблюдениям, становится лучше, но не может истребить в себе ненависть, и она, вынуждено оставляя очередную жертву, нацеливается на незанятую в общественном сознании мишень. Прежде говорили, что мир несчастен, потому что дети приходят в него нежеланными. Теперь – зачем плодить нищету. Я не против породных собак и элитарности – скорее наоборот, но как страшно рождаться на свет в стране, считающей себя глухой провинцией! Даже если совсем не думать, что иногда удается, сознание продолжает фотографировать: как не вытравить из памяти очень породную и очень голодную, совершенно никому не нужную восточно-европейскую овчарку в самом центре города Судиславля, с головой, по самые плечи засунутой в урну для мусора в поисках хоть какой-нибудь еды. Ненависть к собакам ушла, в моем районе собачники теперь совершенно свободно и целыми стаями гуляют на автополигоне Дворца пионеров – или как он там теперь называется? Ушли в небытие и дискуссии о немыслимом налоге и идеологические баталии на ветеринарном фронте — теперь все можно купить, и это в духе времени. Возможно по этой причине размеры мусорных завалов в городе начали уменьшаться – прошло и то время, когда около мусорного контейнера можно было обнаружить совершенно исправную электроплитку или нераспечатанный блок детского питания – ну просто потому, что срок хранения просрочен. Сейчас все можно купить, и может быть поэтому люди прячут душу поглубже. Я – дворник, лопатой и метлой я отгородился от многого, но в каждой моей новой судьбе бьет свой колокол, и языком окоченевшего тела он опять бьет по тебе. Задавать вопросы бессмысленно – те, взявшие на себя право отвечать, убеждают нас в фатальности настоящего и неотвратимости грядущего, чтобы обеспечить выживание ненависти. Все меняется в России и едва ли не каждый день. Вечно в ней лишь одно и все то же — цветы в пыли, мусор и красота вперемешку, а если элитарность – то непременно с порцией грязи.

…И ВЕЧНЫЙ БОЙ (опубликовано в газете «Птичий рынок» № 10, 1993г., приводится с исправлениями и дополнениями) В Москве прошли, на сей раз на «относительно законных основаниях», самые настоящие собачьи бои. Разумеется, пикетировали Дворец спорта «Динамо» известные люди, и вовсе не те, кто самоотверженно боролся против душегубки на ул. Юннатов и тайн ведомственных питомников в недалеком прошлом.
Я никогда на защищал животных и вряд ли буду заниматься этим в будущем. Ибо мое мнение слишком парадоксально для любого общества. Я вообще против использования любого существа в роли инструмента, в т.ч. и для реализации человеческих страстей. А собаки для меня – те же цветы, только с существенно большими возможностями, например, к общению.
Но.

Во-первых. В любой собаке, в зависимости от ее породы, должно хоть что-то «работать». Даже пекинес должен, сидя перед входом в храм, распугивать духов – просто своим видом. Одна группа пород создана исключительно для красоты и гармоничного общения с человеком. У других генетическая полноценность проверяется по полноте стереотипа поведения или дрессируемости служебных качеств. И есть группа терьеров английского и вторично американского происхождения, предназначенных природой для боев, и их генетическое качество иначе не проверяется. Аналогичные породы есть у кур и крупного рогатого скота – «соперничество глубоко свойственно человеческой природе».

Прошлые разнообразные популярные дискуссии вокруг идеи фашизма, позитивной евгеники и проблемы детской смертности наглядно показывают, насколько мало люди – не только воинствующие обыватели, но и образованные интеллигенты – мало понимают, откуда исходит реальный вред Жизни в форме страданий живого существа с интеллектом и почему человек в вечном долгу перед мыслящим продуктом его творчества: долгу производить постоянный искусственный отбор, не оставляя генетическую стабилизацию на откуп инфекциям и терроризирующим случайностям. Оправданий нет, потому что у самого человека это осуществляется иначе, а в естественной природе – третьим способом, за счет огромной неспецифической гибели.
И во-вторых. Стремящиеся заявить о себе способом привлечения нездорового внимания широких слоев несведущих людей к новым для нас мероприятиям или «начинаниям», должны понять, что добиться запрещения чего-то организуемого, тем более в нашей России, относительно легко. Однако посмотрите, что происходит на улицах города. Глубоко прав историк – человеку свойственна склонность к соперничеству. Но один выводит собаку, красивее которой ни у кого нет (так думает владелец, и он обязательно прав!). Другой, возможно чем-то обделенный в собственной неуютной постели, выходит с кобелем, способным только вязать, но зато уже все, что только способно двигаться – здесь уже мои симпатии исчерпываются. Третий же, во имя уравновешивания собственной недостаточной значимости, выходит не в город к людям – на фронтовую полосу или, еще страшнее, просто поразвлечься в безнаказанности с единственно разрешенным оружием – преданной ублюдку собакой. Подчеркиваю: причина не в породе и генетической злобности, судьба такой преданности обречена и живые инструменты агрессии редко доживают до старости, часто умирая от руки неудовлетворенного хозяина или других «случайностей». К сожалению, ущербная мотивация редко приводит человека к породистой собаке, но даже и такого слабака с драчливой душонкой настоящая бойцовая собака способна умиротворить естественным путем!

Кстати, по данным журнала «die Polyzei» одна из шести наиболее опасных в семье пород (по статистике смертных случаев с детьми) – афганская борзая, вовсе не бойцовая, а просто малоконтактная с человеком вне ее «естественного» соревновательного предназначения.
У меня остается уверенность, что дискуссии о собачьих боях, о жестокости по отношению к животным и прочие глубокомысленные полемические забавы несмотря на накал страстей, все-таки кончатся ничем. Сколько бы ни боролись за приюты и против ветеринарной душегубки – эта проблема ушла сама по себе, когда самим людям в массе стали недоступны цены на еду. Сейчас опять на мостовые и просто под окна домов посыпались объедки, и вновь как следствие появились стаи бродячих собак. Тем более парадоксально, что за другими окнами люди погибают от голода или отчаяния. Появилась также новая проблема: участились нападения безхозных собак на людей – алкоголики-садисты из душегубки больше не ловят даже породных собак, что в прошлом они делали для приработка.
Люди должны прежде всего решать свои, человеческие проблемы. Собаки – лишь страдающий индикатор неблагополучного состояния общества: чем больше дорого оплаченных съездов и дешевого идиотизма на них – тем больше страданий. И собака в таком случае всегда жертва. Независимо от того, используется она сознательно инструментом агрессии или послужила невольной мишенью.

ПОРОДНОСТЬ – ПРИНЦИП И ПРИЗНАКИ

Зная о науке не понаслышке, особенно приятно понимать – насколько игра людей не только красивее (красота и в науке не чужая), но и полнее всего того, что можно изобразить языком относительного знания, насколько невозможно единственным управляющим усилием единоличной разумной воли предвидеть невырожденный результат эволюции – экспертиза в ринге не имеет аналогов по полноценности и эффективности биотехнологического управления генетической информацией и что критерий красоты в роли истины наиболее естественно работает в оценке походки, повадки, показа и подготовки древнейшей, наряду с пшеницей и кукурузой, искусственной формы – собаки. В конечном счете, разведение пуделя – естественнейшее из искусств: наши генетические игрушки не просто украшают жизнь и реализуют возможность художественного творчества – через моделирование прически – но и позволяют собою публично заявить о собственно человеческой неповторимости. Потому что «соперничество глубоко свойственно человеческой природе».
Для самой собаки вся эта возня со стрижкой, причесыванием и выставочной кутерьмой создает необходимый в полноценное развитие личности эстетический поток информации, для нас – обезьян – прочно сцепленный с «сексом», т.е. любовью физической.
Сложно организованная игра с большим количеством участников позволяет достичь большего, чем сумма возможностей каждого. Надо ли для этого понимать ее смысл и иметь формулировки критериев?

На всякий случай попробуем – если изменятся обстоятельства, только по текстам можно будет о чем-то понять...
Гармоничность сбалансированного облика – одно из непременных составляющий породности (схожее слово «породистость» означает происхождение). Глаз человека, настроенного на эстетическое удовлетворение созерцанием, через породность должен видеть тип развития – породный или сортовой, если речь идет об искусственной части природы, или видовой, если человек в его эволюции не участвует. Теоретически любой может видеть красоту гармоничного морфогенеза и естественным образом отличать его нарушения и дефекты развития, приводящие в тупики вырождения.
На деле способных видеть красоту немного – большинство людей скорее подчиняются психологическим эффектам группы и в таких условиях новая порода практически не имеет шансов. Вот тут и выручает соперничество, стремление к индивидуальному самовыражению – если найдется такой человек рядом с новым типом, способный использовать козырем то, в чем общество пока еще видит уродство, от чего пытается защищаться. Когда джокер сменит сардоническую ухмылку непредсказуемости будущего на привычную рубашку козырной семерки, то здесь тем более люди в массе не видят целого, ориентируясь на уже привычные частности. Так рыбоводы до сих пор выводят круглого, «тарелочного» карпа таким, каким выглядела единственная но утраченная его порода – отдельный признак достижим, но число костей, вкусовые качества и все остальное вряд ли пойдет назад к породе вслед за единственным признаком.

Мало того, в катастрофический период прежде всего нарушаются корреляции признаков и становится возможным достижение критериев породности в гротескном выражении, и приходится искать другие способы сохранения породной чистоты. Однако вслед за разрушением корреляций способен поплыть и весь облик породы в целом, например измениться форма черепа у пуделя (и не только у него) или резко подрасти в холке, как это произошло со многими породами в России.
Если бы это касалось самого человека, то никого, кроме организаторов конкурса красоты, это не взволновало бы – ну прошел морфоз, антрополог или историк потом опишет...
Иное дело собаки. Собаководы – среда чрезвычайно агрессивная, и в любом случае кто-то будет вопить, как испортили породу. Но ведь выбраковка как способ стабилизации против морфоза – тот же дестабилизирующий отбор: можно потерять старую породу и не приобрести ничего взамен совершенно по собственной воле. Повторяю и никогда не устану повторять – страсти не возникают вокруг неинтересной собаки. А абсолютной собаки не бывает.
Если же человека, от которого что-то зависит или зависело в прошлом, мучит рефлексия (дурацкая совесть), но он не хочет отказываться от возможности позитивного действия, можно и понять для себя принцип. Если у меня есть выбор и одновременно сомнение – делать или воздержаться от действия, я выбираю первое. Что и каждому советую.

А принцип достаточно прост – надо научиться хотя бы на одной породе, даже если ты уже состоялся в качестве эксперта all round, видеть различия между выражением генетического шума и составляющими внутрипородного эстетического разнообразия. Если не видишь именно породность даже у свиньи, хотя и занимался прежде собаками и кошками или наоборот — то м.б. и не следует торопиться судить разные породы и много, лучше разобраться с возможностями одной, эстетически представив в воображении ее будущие эволюционные возможности через многообразие действующих внутрипородных типов. В т.ч. и непризнаваемых действующими стандартами, в конце концов породный стандарт есть всего лишь исторически сложившийся продукт человеческого единоборства.

ЭТИКА ВЫСТАВОК

Способ личной конкуренции людей непосредственно отражается в судьбе искусственного генофонда. То есть в терминологии, имеющей хождение и модной по времени, человек не имеет права брать на себя роль бога там, где он стремится к власти диктатора, как и не может он уклониться от роли творца, взяв на себя ответственность бога.

Имея в виду, что выставка должна быть проведена «честно» (впрочем, как и декларируя для случайных зрителей из-за ринга: «У них тут все куплено-продано, а места распределены заранее») человек, в данном случае не бог и не герой, а просто экспонент, просто стремится обидеть в ответ на то, что, по его ощущениям, его сокровищу (экспонату) не уделили достаточного внимания и демонстрирует, пусть несколько инфантильно, что в следующий раз он не даст так сделать или по крайней мере не оставит удар судьбы безответным. И хотя обозначенная словами угроза обычно не реализуется, в ее сути содержатся элементы истины. Во-первых, говоря о честной игре, имеем в виду обычно такие ее правила, которые известны заранее и не могут быть произвольно изменены, по крайней мере после того, как прозвучит сакраментальное: РИНГ ... НАЧАЛСЯ, в процессе самой игры или тем более ее кульминационных моментов. И вот почему: творческая искусственная эволюция не может быть авторитарно организована (запланирована) с адекватными прогнозируемыми последствиями (от генной инженерии над молекулами до диктатуры над народами), или мимикрирует элементарный террор, профанируя юрисдикцию и юриспруденцию, экономику и бухгалтерию, и т.д. – все человеческое искусство игры в государство. Стоит допустить единственную ОШИБКУ в проведении выставки – и круг заинтересованных поляризуется, люди с творческой реализацией личной агрессивности уходят от борьбы и игры, родословные таблицы теряют смысл, на арене остаются личности со случайным выражением агрессивности, не имеющими собственных ограничений и лишенные представления о красоте в поведении или просто с атрофированным чувством эстетизма. В этом смысле восстановить конкурентное равновесие несоразмеримо сложнее, чем его нарушить, но только при конкурентном напряжении рождается компетентность и растет профессионализм. Т.е. получается случайный человек в роли бога – и властителя, и творца, хотя власть к творчеству не стремится. И не может в бесконкурентных условиях диктатор быть творцом, иначе откуда появляются «лучшие представители породы» с пятнами на груди или связанными движениями задних ног, не говоря уже о невозможном поведении. Невозможно нарисовать достаточно сложную, конструктивно валидную, конкурентную программу волевым актом – только естественной ее эволюцией или в искусственных условиях – за счет такой же конкурентной эволюции. Свободная конкуренция означает ее, конкуренции, организацию по нормам, которые будучи известны заранее, позволяют участвовать в жизненной игре не отказывая себе в праве ожидания выигрыша личностям, кровно заинтересованным в сути самого данного выигрыша, а не выигрыша вообще – когда все равно в каком президиуме заседать и этот инстинкт человек реализует бездумно, как кобель дворняжки, неопровержимо засоряющий генофонд по факту повышенной вяжущей способности. Собственная эволюция человека в вечных поисках новизны плодит довольно много генетического мусора, и в быстро или непредсказуемо меняющихся условиях пионерами колонизируют нишу (социальную или экологическую) не наиболее приспособленные или специализированные, а случайные из разбалансированных. Обе указанные причины первого пункта приводят к практически бесконечному затягиванию творческой (катастрофической) фазы искусственной эволюции, превращая ее, начиная с некоторого порогового уровня накопления генетического мусора, в эволюционный тупик. Катастрофа – единственный путь эволюции новообразований, но далее носителей метастаз смысла необходимо с любовью отсаживать на свежую, питательную среду, иначе материнское начало, породившее гениальные ростки будущего эволюционного фейерверка, их же и задушит.

В отношении людей с творческим началом и этого мало – необходимо активно выискивать личностей по критериям тестирования, как мечтал делать беспартийный ректор МГУ Петровский, а не ждать, кто горластей и не даст о себе забыть. Последнее, к сожалению, в совковой посткоммунистической действительности стало нормой, и не только на кино- или фелинологической выставке – отсюда проблема: активно бегут из страны те, из-за кого надо бежать. Разумеется, как это случилось в клубе с устаревшим названием и одиозной аббревиатурой – когда высокий синклит голосовал кому быть экспертом и кто этого не достоин, – до такого позора не доходили и во МГОЛСе – там долго и тщательно планировали завал на экзамене, но не афишировали откровенной авторитарности там, где ее не должно быть, не допуская эксперта в ринг или не давая ему билета исключительно по собственному желанию. Когда мы планировали наш чисто пуделиный клуб и за ради его добивались самостоятельности вплоть до выхода из МГОЛСа – лично я видел наш клуб с многоуровневой профессиональной конкуренцией, с жестким разграничением уровней. Но при этом необходимо запрещение совмещения должностей и племенное положение должно предусматривать ответственность за пропущенный к покупателю брак на паритетных началах заводчика и руководителя разведения. Не говоря уже о недопустимости накануне ринга совместных банкетов с экспертами. В смертельной схватке с ретроградами мы добились независимости – свободы от совести и от слова т.е. от обязательств – немедленно образовавши междусобойчик новых начальников, из которого легко выйти, но невозможно войти. И первая же крупная выставка, несмотря на яркость и обилие, рекордное количество собак одной породы одновременно, прошла под знаком ловли личной рыбы в мутной воде – даже аккредитацию сорвали сами организаторы! Скудно и в искаженном виде передавалась информация о результатах экспертизы, а в некоторых рингах развернулась двойная и даже тройная экспертиза и в результате не только кинологический, но вообще любой мыслимый смысл выставки был потерян – шоу тоже не получилось из-за обилия недовольных, недоверия эксперту и возможности на него влиять, а также элементарной свалки вокруг рингов. К сожалению, здесь заключена горькая первопричина невостребованности в нашей стране профессионализма и компетентности – каждый надеется, что если потушить свет и смешать карты, то вытянешь козырного туза. Здесь важно понять, что можно записать на бумаге любые правила – например, что эксперт не может заседать в племенной комиссии или судить собственных детей, или что руководитель разведения не может уклониться от актирования помета полученного по его плану и соответственно вместе с заводчиком несет финансовую ответственность за пропущенный брак – но никакая самая идеальная регламентация не спасет положение, если система попала в эволюционную ловушку перманентной и продленной непредсказуемости. Человеческие законы работают тогда и там, где есть социальный институт, выполненный личностями с генеральным интересом (доминирующей мотивацией) именно к предмету игры. Иначе говоря, все законы – словесное творчество людей. Некоторые из них имеют физический смысл, а другим люди придают силу – например, «закону повышения производительности труда при социализме» или что евреи не имеют права ходить по тротуару. Т.е.последствия неадекватные. Организуя новый клуб, мы забыли, что для улучшения положения надо прежде менять не систему, а людей, которым в будущем и предстоит создать конструктивную систему. Примерно ту же эволюцию со схожими фазами прошел и МГОЛС, только у нас это получилось гораздо быстрее – и, накопив отрицательный опыт, мы уже не сможем даже просто собраться в прежней компании. Тем временем исчез отечественный институт собаководства со всем его конструктивным преимуществом перед кинологической организацией FCI и тем, кто придет нам на смену неведом вообще никакой другой путь, кроме как «у них там – да... у нас тут – фи»... Личная конкуренция обрела выражение борьбы с компетентностью и профессионализмом – новые не знают ни принципов построения стандарта (отечественный конструктивнее западных), ни принципиальных отличий трех типов показа собак – выводки (например племенной бонитировки), коммерчески-рекламного шоу, выставки-матча. Все результативны в кинологическом отношении, но только если их не путать в организации мероприятия и четко организовать работу эксперта. Разумеется, как организация курсов практически без программы на авось, так и вообще творчество кинологических нормативных документов в нашей стране серьезно отдает утопизмом FCI – единственная очевидная цель закрепить чью-либо авторитарность и избежать профессионализма. Например, положение о выставке практически запирает сверху открытый класс (я не обсуждаю целесообразность замены отечественного деления на возрастные группы западными классами) – если ни в одной выставке невозможно избежать черной политики вокруг 1 ОТЛ, то не худо бы вынести эту политику в следующий класс (допустим, всех отличников, оставив открытый для впервые выставляющихся и не имеющих оценки ОТЛ), но тогда результаты расстановки ринга можно будет использовать в планировании разведения и с другой стороны интерес к выставочной игре не будет так катастрофически падать, как это происходит на западе – там воспроизводство поголовья не отражается с такой полнотой на рингах, как у нас, и поэтому оно может себе позволить бесструктурность и разгул демократии. У нас теперь в связи с перемещением авторства с руководителей разведения к координаторам питомников тоже не будет структуры, поэтому и генетического шума будет больше (не только в связи с импортом, откуда наш генофонд всегда получал значительную долю аномалий). И у нас вслед за западом становится возможным достижение породных признаков в гротескном выражении. Но все же демократия, особенно если она разработана, приносит не только ущерб, да и уже теперь можно радоваться, что авторство теперь не нуждается в конспирации, нелегальщине и дискуссии о заводских приставках отошли в прошлое.

ВОСПИТАНИЕ И РИНГ-ДРЕССУРА

«Ну и глупые же эти собаки! Вчера говорю своей – принеси тапочки, а она пошла и кофе сварила...» (Н.М.)
Приходится повторять еще и еще раз: в наше бестолковое время при всей его разнузданной любви к собакам, единственным гарантом качества выращивания, от достаточного пространства для игр щенков до полноценного рациона, становится честолюбие владельца со ставкой на выставочный успех, т.е. получение и содержание королевы красоты. И не в своей субъективной (моя лучше всех), а в чужой и игровой оценке.
Для большинства пород независимо от их предназначения залогом успеха в ринге служит привычка к выставочной суматохе, воспитывающая ее праздничное ожидание, и приучение к показу – очень редко на радость заводчику и вопреки интеллигентной ограниченности владельца рождаются собаки, генетически предназначенные для выставочной стойки без всякого обучения. В прошлом для этого использовали просто выставочную практику, теперь выставки дорогие и вообще в нашей жизни растет востребованность профессионализма. Поэтому целесообразно запланировать при клубе специальный курс послушания и ринг-дрессуры с имитацией в однопородной группе обстановки ринга. Занятия дают возможность не только собаке привыкнуть к тому, что выставка – праздник, но и увеличивают время и возможности общения с ней хозяина, позволяя человеку сыграть также роль эксперта и увидеть некоторые типичные ошибки со стороны. При этом вырабатывается стереотип движений по рингу с возможностью уверенного выхода и с обоснованной претензией на победу, в настоящий ринг.

Мой опыт кинологической практики показывает, что в массе наибольшие трудности общения с собакой, до имитации некомпенсируемых генетических нарушений психики, имеют интеллигентные люди примерно моего круга, особенно успешные в собственной узкой профессиональной занятости (даже если она имеет отношение к психологическому тренингу, преподаванию или воспитанию). Воспринимаемые черты интеллигентности – это прежде всего набор самоограничений в общении вплоть до полного непонимания собаки или человека из другого круга, например профессионального инструктора-кинолога. Видимо поэтому оказался успешным опыт организации курса послушания и ринг-дрессуры с преподавателем, по профессии дипломированным воспитателем детей. Психолог по призванию, остро чувствующий человеческое в любой личности, воспитатель в роли инструктора предоставляет возможность развития четвероногой личности тех пород, которые созданы исключительно чтобы радовать человека, не будучи при этом некоей рабочей деталью между людьми или вместо них.

Есть и второй источник специфических имитаций чего-то патологического в поведении, хорошо известный владельцам мелких собак. Особенности их поведения иногда чрезвычайно неудобны в семье (это еще очень мягкая формулировка) и по крайней мере просто непонятны, не поддаются расшифровке даже внимательным любящим хозяином. Характер видимо связан именно с мелкостью размеров, порода сказывается меньше. К пониманию возможной причины вспоминаются парады на выставках МГОЛС, где гордо вышагивали большие пудели (выше пределов стандарта FCI), ведомые детьми 8–12 лет, и за ними по усилению контраста – малые и затем карликовые пудели, с огромными вне разумных стандартов советскими дамами на поводке (вариант «где достать поесть и как похудеть») с очевидным насилием над собой дать дойти пудельку до конца трибун с публикой своими ногами и лишь затем страстно потерять любимое существо меж богатых грудей.

Многие владельцы собак страдают всевозможными патологиями сферы общения. Человек вынужден их компенсировать (или скажем хотя бы не афишировать) в общении с другими людьми, но они пышно цветут через зависимое любимое существо. Среди людей есть абсолютно необучаемые экземпляры, с каждой новой собакой (или с каждым следующим мужем) попадающие в одну и ту же ситуацию: например, «истеричная собака» или «кобель-диктатор», «ди